Скачать (224 Кб)

Пять континентов

Академик Н. И. Вавилов
Химия и жизнь №10, 1987 г., с. 46-52

"Жизнь коротка, надо спешить". Николай Иванович Вавилов часто повторял эти слова, но не потому, что был склонен к мрачным предчувствиям. Работа, за которую он принялся смолоду, отдавая ей до 18 часов ежедневно, была действительно необъятной. Впрочем, это не обременяло веселого, поразительно выносливого человека, успевшего за четверть века обойти все населенные континенты нашей планеты.

Глагол "обойти" применим к большинству вавиловских путешествий в буквальном смысле слова: в поисках диких предков сельскохозяйственных растений, изучая истоки земледельческой культуры, исследователь углублялся в самые недоступные уголки Земли...

Публикуемые ниже отрывки из книги "Пять континентов" - рассказ об экспедициях в центральные районы. Азии, многие из которых были настолько мало изучены, что Вавилову и его спутникам приходилось выступать в роли не только ботаников, но и этнографов, врачей, географов... Не случайно вавиловские исследования Афганистана впоследствии были отмечены золотой медалью им. Н. М. Пржевальского! В книге (она в этом году переиздана небольшим тиражом в издательстве "Наука") впечатляет многое: и великолепное терпение, которое ученый демонстрировал в тяжелейших условиях, и чувство юмора, не покидавшее его ни при каких обстоятельствах, и неизменное уважение, с каким он отзывается о жителях "глубинки" тогдашнего мира, одаривших цивилизованное человечество лучшими сортами продовольственных культур.

Путешествия были тяжелой, но лишь начальной частью колоссальной работы, которую вели Николай Иванович и сотрудники созданного им в Ленинграде ВИРа - Всесоюзного института растениеводства. Каждый из доставленных в СССР сортов - а счет им шел на тысячи - подвергался детальному исследованию; их высевали, да притом сразу в нескольких районах страны, изучали их гибридизацию, разрабатывали на базе лучших новые, особо урожайные и устойчивые сорта...

Лихие "преобразователи природы" сначала шепотом, а потом и громко обвиняли ученого в "коллекционерстве", в отрыве от насущных надобностей села, однако налаженная Вавиловым система селекции и сортоиспытаний пережила не только бесчисленные скороспелые реформы, но и, увы, своего создателя. В 1940 году академик Николай Иванович Вавилов, вице-президент ВАСХНИЛ, президент Всесоюзного географического общества, был арестован по лживому обвинению...

Сотрудники ВИРа доказали, что они достойные наследники своего учителя. Коллекцию культурных растений - свыше 300 тысяч образцов - сберегли в условиях блокадного Ленинграда несмотря на то, что некоторые из ее хранителей умерли с голода. Она и поныне остается одной из лучших в мире.

25 ноября этого года - столетие со дня рождения Н. И. Вавилова. Публикуем отрывки из его книги и подборку фотографий.

Казалось бы, какое дело растениеводу, ботанику, искателю новых растительных культур до горных вершин и пустынь Центральной Азии - области, один из наиболее характерных районов которой - Памирское плато.

В отличие от классических географических схем европейских гор, включая и Кавказ, горы Юго-Западной и Центральной Азии характеризуются совсем иным явлением в смысле распределения осадков. В то время как по мере поднятия в горы на Кавказе количество осадков обычно увеличивается, количество осадков в Средней Азии, по Гиндукушу, на Памире, так же как и в Центральной Азии, на нагорьях Тибета, на Алтае с поднятием в горы уменьшается. К своему изумлению, путешественник попадает в горы-пустыни, в лучшем случае полупустыни. Среднее годовое количество осадков, по данным Памирского поста, 60 мм в год (для сравнения напомним, что для Москвы и Ленинграда среднегодовая норма осадков 500-600 мм). Что же делать на Памире растениеводу?

Поиски в Иране новых форм пшеницы показали, что в пределах Юго-Западной Азии, в странах, сопредельных с тогдашним Русским Туркестаном, мы подходим вплотную к истокам земледельческой культуры.

ПАМИР

События 1916 г. были весьма неблагоприятными для путешествия на Памир. Произведенная царским правительством мобилизация киргизского населения вызвала восстание. Группы озлобленных киргизов после жестоких репрессий бежали в горы. Обращение к военному губернатору дать каравану военную охрану было встречено отрицательно. Генерал заявил, что время для научных путешествий мало подходящее, дать отряд в 15-20 казаков, по военному положению, он не был в состоянии, а прикомандировывать двух-трех казаков не было смысла. Нам было предложено отложить экспедицию до лучших времен или попытать удачи за свой риск и страх...

По обычаю того времени, путешествовавший по владениям бухарского эмира, куда относились припамирские территории, должен был явиться в Бухару с визитом в личную канцелярию его высочества и ходатайствовать о прикомандировании одного из чиновников для сопровождения экспедиции. Нам был направлен, по-видимому, небольшой чин, мирза-баши. Приставка мирза-баши свидетельствовала об учености, во всяком случае об умении свободно писать и читать. Объем (вес семь пудов) прикомандированного чиновника вначале внушал нам большие сомнения - насколько пригоден для путешествия по памирским кручам. По счастью, мирза-баши оказался неплохим спутником, хорошо знавшим места, куда направлялась экспедиция, умевшим организовывать караван и привычным к трудностям горных путешествий...

Вот и хан Кильды мирза-баши - чиновник эмира бухарского в дорожном костюме. Обычный халат его всех цветов радуги с огромными цветами и серебряным поясом был настолько великолепен, что, когда он явился ко мне в Коканд, где был отправной пункт, мне стало неловко и показалось, что не ему меня сопровождать, а мне его. По возрасту ему было лет 50. Меня смущало также, не отказался бы он ехать на перевал, где много надо идти пешком. Все оказалось лучше, чем я предполагал. Мирза-баши в Бухаре доставал сравнительно быстро и дешево лошадей, и наше движение им заранее извещалось волостным старшинам и старостам. Всегда были готовы приют и ночлег, иногда более чем удобные для Памира. Мирза-баши очень увлекся сборами и расспросами. Зная немного русский язык, он сошел за переводчика и вообще был недурным помощником. Путь на Карагушхана он кое-как перешел и только все время говорил, что за всю свою жизнь, объехав верхом всю горную Бухару, такого плохого места не видел.

Самая трудная проблема на Востоке - лошадиная в Бухаре оказалась сравнительно простой и после Персии, где мне перед этим пришлось почти три месяца мучиться чуть не ежедневно, здесь решалась дешево и просто. Вообще с въездом в Бухару все менялось к лучшему. Карагушхана и ледник Демри-Шаург еще находились в Фергане. В Бухаре путешествие становилось совершенно безопасным, так как, по рассказам моего чиновника в Коканде и Фергане, незадолго перед этим эмир бухарский разослал циркуляр всем бухарским губернаторам с серьезными угрозами, вплоть до повешения, если с русскими случится что-либо неприятное...

Н. И. Вавилов. 1939 г. Одна из последних фотографий

Переход оказался труднее, чем я мог предполагать, в то время еще неопытный путешественник. Военные карты были весьма мало удовлетворительны и могли служить только для общей ориентировки, тем более что пришлось идти необычным путем, пользуясь преимущественно знаниями местных проводников. Помощь мирзы-баши оказалась весьма существенной, в особенности в связи с трудностями в языках. Фергана говорит на узбекском языке. Киргизский язык проводников довольно отличен от узбекского, мы же направлялись в Таджикистан, говорящий на фарсидском (персидском) языке.

1911 год. Н. И. Вавилов - выпускник Московского сельскохозяйственного института (ныне Академия им. К. А. Тимирязева)

...Лица памирских таджиков добрые, приветливые, и в отличие от персов, с их болтливостью и вычурностью в самых простых обиходных разговорах, они просты и немногоречивы. Боязливости к европейцу совсем не чувствовалось. Люди одеваются преимущественно в светлое. Женщины в отличие от иранских и дарвазских селений не закрывают лица, хотя и стараются избегать мужчин. Ребятишки немного пугаются появления неизвестного с фотографическим аппаратом. У главы Горного Бадахшана - па-мирского губернатора - рушанского бека нам пришлось дважды останавливаться по пути. Здесь нас угощали "галисой" -, особым кушаньем из рубленой говядины, которое приготовляется только один раз в году. По просьбе моего чиновника мне пришлось поторопиться к этому угощению. За день вместо обычных 40-50 верст мы сделали 90 и успели на угощение к беку. В этот день все чиновники, волостные старшины и должностные лица получают в подарок цветные халаты. Получил халат и мой чиновник, который на этом празднике был одним из важных гостей.

1915 год, Н. И. Вавилов - сотрудник кафедры Д. Н. Прянишникова - с матерью и братом Сергеем Ивановичем, впоследствии президентом АН СССР

В смысле питания зерновым хлебом таджики стоят на низком уровне. По схеме Мауритио, составленной на основании сведений из многих стран, в эволюции питания имеются следующие фазы: 1) род похлебки, приготовляемой кипячением сырых или поджаренных зерен, 2) фаза каши - концентрированной похлебки, 3) фаза печения лепешек (без дрожжей), 4) приготовление дрожжевого хлеба из смешанного зерна, 5) фаза черного ржаного хлеба и 6) фаза белого пшеничного хлеба. Это только схема. Некоторые из первичных стадий питания сохранились, конечно, и в европейском обиходе, но в общем эта схема прогресса питания, по-видимому, верна. Некоторые страны Востока мало продвинулись по этой схеме и, по словам Мауритио, находятся на стадии каши. Таджики также мало продвинулись по лестнице Мауритио. На Памире главный вид питания - разного рода похлебки из гороха, ячменя, пшеницы, проса. Пекут преимущественно лепешки. Приготовление дрожжевого хлеба совершенно неизвестно.

Экспедиция в Афганистан. Проводники - жители села Вами. 1924 г.

Находки культурных растений на Памире превзошли все наши ожидания. Полное понимание этих находок стало возможным в результате большой последующей работы, сравнительного изучения культур путем посевов, исследования других стран, сопоставления развития всей мировой культурной флоры. Сущность генезиса этой культурной флоры вкратце такова: человечество в его трудных перипетиях существования в густозаселенных районах Юго-Западной Азии, включая и Среднюю Азию, давно уже принуждено было заселить малодоступные высоты. Горные районы Юго-Западной Азии, так же как и горы Африки, Кордильеры, центральноазиатские высоты, высокогорный Кавказ, заселены уже тысячелетия земледельческим населением. Спасаясь от притеснений, беднота направлялась в горы. Трудны были условия существования. Приходилось бороться за каждый клочок земли. Памирские поля представляют нередко участки в несколько метров; их приходится изолировать камнями, проводить воду. Все это требует огромного труда. По счастью, здесь достаточно тепла, света, воды. В условиях крайних высот, в изоляции, выработались замечательные, весьма продуктивные формы растений, отличающиеся скороспелостью, быстрым развитием, приспособленностью к снижению температур в ночное время...

ИРАН

Азиатский материк, занимающий наибольшее пространство, дал и наибольшее число культурных растений. Приблизительно около 70% видов всей культурной флоры, как показало ботанико-географическое исследование, ведет начало из Азии. На Новый Свет приходится приблизительно 17%. Австралия до прихода европейцев не знала культурных растений, и только в последнее столетие ее эвкалипты и акации начинают использоваться в культуре тропических и субтропических районов мира.

В 1916 г. нами было совершено первое путешествие в Азию для изучения культурных растений, охватившее территорию северной половины Ирана и примыкающих районов нашей Средней Азии. В том году, как известно, еще продолжалась мировая империалистическая война. Ведя наступление на Турцию, русские войска проникли в Иран, заняв значительную территорию на северо-востоке этой страны. Питание войск, размещенных в северных провинциях Ирана (Астрабадской, Мазендеранской и Гилянской), местным хлебом вызывало частые заболевания, своего рода опьянение. В целях выяснения причин этого явления Министерством земледелия был командирован автор этих строк, перед тем работавший в Закаспийской области по изучению сельскохозяйственных культур.

Экспедиция в Эфиопию. Н. И. Вавилов в обществе местного вельможи. 1927 г.

Исследование сортового состава пшениц Северного Ирана, преимущественно завезенных из европейской части России, обнаружило исключительную засоренность их ядовитым опьяняющим плевелом (Lolium temulentum L.), а также распространенность здесь фузариоза. Нередки были поля, где засорение плевелом достигало 50 %. Горячий хлеб, приготовленный из пшеницы, засоренной плевелом, к тому же пораженной фузариозом, вызывал известные явления опьянения ("пьяный хлеб"). Причины заболевания оказались совершенно ясными, и соответственно были сделаны выводы о запрещении использования для продовольствия войск хлеба Северного Ирана...

В июне - июле воздух Внутреннего Ирана наполнен приятным запахом персидского клевера "шабдара", одного из наиболее распространенных кормовых растений Ирана. Огромные поля опийного мака чередуются с посевами пшеницы и шабдара. В горах около Мензиля мы встретили заросли дикого многолетнего льна со зрелыми семенами и, естественно, увлеклись сборами интересного растения, дойдя незаметно до сторожевых отрядов русских казаков, охранявших посты двигавшихся по направлению к Тигру войск. Наши занятия показались подозрительными сторожевому отряду, так же как, по-видимому, и внешний вид экспедиции. Мы были отведены на сторожевой пункт, где подверглись тщательному осмотру. Привычка, после учебы в Англии, писать дневники на английском языке и преимущественно иностранная справочная литература на немецком и английском языках вызвали чрезвычайные подозрения у начальства сторожевого пункта. Нас отвели в специальный "клоповник", объявив немецкими шпионами. Рвение усиливалось, по-видимому, высокой наградой за поимку такого рода деятелей - до 1000 рублей золотом. Поэтому все наши объяснения казались малоправдоподобными. Гербарий, пакеты с колосьями внушали большое подозрение, несмотря на специальный открытый лист Министерства иностранных дел, который был у нас на руках. Трое суток пришлось пробыть в заключении до выяснения телеграфным путем действительности наших документов.

Приключения только начинались. Неожиданные торжественные приемы в некоторых больших селениях, совершенно - незаслуженные церемонии и почести были явления малопонятные при моем тогдашнем плохом знании фарсидского языка. При выезде из одного селения наш маленький караван долго сопровождали целые толпы всадников. Неожиданно к нам обратились с каким-то огромным документом с сотнями приложенных персидских печатей - перстней. Это оказалась челобитная русскому царю на недопустимую тиранию губернатора провинции с ходатайством о смещении его. Назойливое вручение этой челобитной и трудность при незнании языка отделаться от ходатайств, по-видимому, чрезвычайно искренних, заставили для ускорения процедуры взять челобитную в карман, чтобы при случае передать ее русскому консулу.

Допытываясь у нашего переводчика, почему нас встречают с излишними церемониями, мало заслуженными, к удивлению своему, я от него узнал, что в своих интересах он объявил меня, русского ботаника, братом жены царя. Это, очевидно, способствовало удовлетворению его спекулятивных наклонностей, к чему уже с первых дней наметилась у него определенная тенденция. На каждом базаре шла неизменно какая-то продажа с постоянным увеличением багажа переводчика. Купленная винтовка в Мензиле была обменена на ковер, который затем был обменен на три ковра. Имущественный ценз рос с каждым днем. Пришлось серьезно подумывать о расставании с излишне проворным спутником.

Вот и Мешхед с его прекрасными лазоревыми мечетями! Крупный центр с огромными посевами замечательных по засухоустойчивости пшениц, не знающих равных себе в мире. Здесь несомненно один из древнейших очагов земледельческой культуры.

В изобилии произрастает около Мешхеда и дикий двурядный ячмень, засоряющий поля пшениц. Разнообразие состава сортов пшениц указывает на первобытный характер культуры. Здесь возделываются почти исключительно мягкие пшеницы.

Кончены сборы. Мы нашли очень много черноколосных мягких пшениц, но ни одной настоящей разыскиваемой нами "персидской пшеницы". Загадка "персидской пшеницы" разгадана была уже много позже. Основной областью ее возникновения оказался высокогорный Дагестан.

АФГАНИСТАН

19 июля 1924 г. первая советская экспедиция вступила в пределы Афганистана по руслу р. Кушки, отделяющей нашу страну от Афганистана, и через пограничный пункт Чильдухтаран направилась в Герат. Таможенные церемонии задержали караван на сутки. Мы были малоподготовленны и не знали обычаев страны.

Неудачи пошли с самого начала. От переводчика, взятого в Герате, русского по национальности, пришлось отказаться из-за его, как вскоре выяснилось, незнания фарсидского языка и склонности к спиртным напиткам. Мне надо было немедленно приступить к совершенствованию своих языковых познаний, другого выхода не было. Встав рано утром, приходилось твердить скучную фарсидскую грамматику, к тому же по руководствам на арабском языке. Так или иначе, но это обеспечило минимум знаний разговорной речи и возможность обойтись в большей части пути без переводчика; в сложных же случаях мы пользовались помощью советских представителей в Герате, Меймене, Мазари-Шерифе и Кабуле.

Условия путешествия по Афганистану были довольно тяжелыми. По установленному для иностранцев порядку необходимо получать разрешение при переезде из города в город и к каждому прикомандировывается несколько афганских солдат для охраны, с отнесением расходов по содержанию конвоиров и лошадей за счет прибывшего. Само население хорошо вооружено. Оружие свободно продается во всех городах. Дороги в местах пересечения горными хребтами непроходимы для колес, и даже по указанным основным маршрутам сообщение возможно только караваном на лошадях, ишаках или верблюдах. При перевалах через Гиндукуш представлялось немало опасностей для каравана вследствие неразработанности путей. Экспедиции пришлось, между прочим, пройти и через перевал Саланг, которым, по преданию, некогда прошел Александр Македонский с войсками в Индию.

Пересекая горный хребет, спускаясь с Паропамизских гор, путник попадает в обширную возделываемую долину р. Герируда. Перед ним открывается как бы сплошное зеленое озеро - Гератская долина. Город слился с полем, минареты, мечети, кладбища перемешиваются с садами, полями. Собственно город за стенами - ничтожная площадь, ширина же долины доходит до 30 км около Герата, суживаясь к востоку и западу. Весь оазис представляет сплошную культуру. Одна деревня примыкает к другой, составляя как бы сплошной огромный город-сад, город-поле.

Здание ВИРа на Исаакиевской площади в Ленинграде. Ныне на его фасаде - мемориальная доска памяти Н. И. Вавилова

Пологие берега Герируда с алювиальными глубокими почвами, легко орошаемыми, способствовали созданию здесь интенсивной земледельческой культуры, напоминающей по типу хозяйства самые интенсивные оазисы Востока - Дамаск, Египет. Защищенный со всех сторон Гератский оазис несомненно в глубокой древности привлек к себе оседлое земледельческое население. Использовался каждый метр земли, доступной орошению. Густая сеть правильно распределенных арыков расходится из девяти магистральных каналов от Герируда, составляя немалое затруднение для доступа к городу. Наделы чрезвычайно малы, от половины - до одного гектара (от 2 до 5 джерибов) на хозяина, что заставляет еще более интенсифицировать хозяйство. Участки разбиты на мелкие клетки. Отдельные поля огорожены дувалами (земляными заборами). Широко практикуется применение удобрения. На улицах Герата и по деревням женщины и ребятишки старательно собирают навоз.

Для всей Гератской провинции, характерны голубятни, представляющие собой огромные сооружения с большим количеством отверстий для гнездования. Издали их можно принять за мечети. В одном Гератском оазисе их сотни, и они составляют характерный архитектурный признак Гератской провинции. Строятся голубятни не для разведения голубей, а главным образом для сбора голубиного помета, весьма ценимого как сильное удобрение.

...В стихах, посвященных Кабулу в официальной "Географии Афганистана", написано: "И тогда с неба принесли комок земли, и из него вырос Кабул. Ангелы, увидев Кабул, сказали: здесь лучше, чем на небе", а в других стихах еще более восторженно: "Каждая пядь земли Кабула дороже, чем весь мир".

Действительно, земля под Кабулом и в Кабуле очень дорога. Вокруг города исключительно интенсивное поливное земледелие с тщательным использованием каждой пяди земли. Кабульский оазис, расположенный на высоте 1760 м, создан в результате огромного количества труда, вложенного земледельцем. Пахотный слой в значительной мере создан искусственно. Пологие склоны гор, окружающих кабульский горный оазис, только в немногих местах покрыты маломощными наносами лёсса. По большей части они представляют каменистые плато. Поэтому у Кабула дорожат всяким клочком земли. Постоянно можно наблюдать, как люди копошатся у разрушенных построек или древних развалин, развозя на осликах землю на отдаленные поля. Даже из-под каменистых осыпей кирками выдалбливают тонкие землистые прослойки, лишь бы добыть землю для растения. Естественные же почвы большей частью засолены или заболочены.

Экскурсия вокруг города дала богатейший материал. Здесь все полно эндемов, начиная с пшениц, представленных в массе своеобразными карликовыми формами, неизвестными нигде в мире и составляющими особую группу, с прочной соломиной, трудно обмолачиваемых и очень продуктивных. Зерновые бобовые представлены большим разнообразием мелкозерных темноцветных форм, резко отличных от обычных европейских сортов. Много льна, сурепки. Пониже, в более теплых местах, возделывается и хлопчатник, обычно представленный типичными индийскими формами. Здесь уже чувствуется влияние Северной Индии, хотя еще отражается в значительной мере и близость к Средней Азии. Совершенно ясно было, что мы находимся в области развития оригинальной культурной флоры, при этом в суровых условиях. Интенсивное хозяйство указывало на древнюю культуру, на огромную роль векового отбора. Надо было продолжать поиски...

Мы разделили экспедицию на две части. Одна должна была добиваться разрешения пройти южным пустынным путем и вернуться в Герат через Кандагар, другая решила пройти наименее изведанным путем, по направлению к Памиру и Бадахшану.

...Базар Кандагара изумителен. Огромными грудами свалены крупные гранаты, равных которым нам не приходилось встречать нигде - ни в нашей стране, ни за ее пределами. Огромные кучи айвы, сушеного урюка, сливы, желтокорых дынь, круглых толстокорых арбузов. Огромное количество первоклассного винограда. Ряды аптекарских лавок (не менее 100).

Вот перед нами лекарь с огромной книгой в метр высотой. В ней заключены премудрости индийской медицины. Вокруг на полках расположены сотни бутылок и банок с всевозможными лекарствами - сушеными дикими арбузами-колоцинтами, сушеными насекомыми, сушеными лимонами. Каждая банка, каждая бутылка имеет свое название. Сюда со всей пустыни стекаются страждущие в поисках исцеления от всевозможных недугов.

Кончен трудный пятимесячный караванный путь. Пройдено 5000 км. Позади Нуристан, Гиндукуш, Султанбаквийская и Гильмендская пустыни. Открыты новые группы замечательных кабульских пшениц, в значительной мере понято происхождение культурной ржи из сорняков. Собран новый интереснейший материал по зерновым бобовым, масличным культурам, хлопчатнику, бахчевым, овощным культурам. Установлено несомненное вхождение исследованной области в древние очаги земледельческой культуры, в Ира-но-Туркестаискую область, отчасти в Индийский древнейший очаг земледельческой культуры. 7000 образцов семян направлены в Институт растениеводства, где они будут изучаться, высеваться в разных условиях. Из них несомненно ряд форм окажется полезным для тех или других районов Советской страны.

24 декабря садимся в поезд и направляемся через Мерв в Самарканд и дальше, в Ташкент. В ночь на 25 декабря пересаживаемся с кушкинской железнодорожной ветки на ташкентскую магистраль. Темная ночь. Направляясь в вагон-ресторан, неожиданно проваливаюсь в пустое пространство между вагонами и... к счастью, повисаю на буферах. Оказывается, во время присоединения кушкинских вагонов к ташкентскому поезду забыли соединить переходные мостики. На этот раз все кончилось сравнительно благополучно, и я отделался ушибами и ссадинами. 5000 км по вьючным тропам и горным кручам Нуристана, безводным пустыням оказались менее опасными, чем передвижение по железнодорожной магистрали. Поневоле станешь фаталистом!